Re: «Поиски неприятностей» - 5 день III дюжины Луны Парусов, 1024 год
Энахайе повернулся к Лорайе, посмотрел на него, не более пары секунд, но очень внимательно.
- Вытащи святого отца, - объяснять свои мысли и, что станет делать, принц не собирался, думать связно вообще выходило плохо, мысли словно тонули в полынной горечи сказанного давно, а тан Арьеса будто бы задался целью через фразу напоминать бывшему воспитаннику о его бесполезности и ненужности.
То, что сообщал кому-то бывший наставник, не сказало Энахайе ничего, значит придется все понять самому, полагаясь на то, что он знает о тварях от Солейна.
Активировав амулет, он ловко спрыгнул на ящики стоящие в узком коридорчике между сараями, ушел под навес на какой-то перевернутый бочонок, наступать в жижу, а тем более трогать руками, он не собирался.
Действовал он быстро, пока тан не вмешался, а тварь не ползла то ли оглушенная, то ли оцепеневшая от молитвы святого отца. Мордрейк красочно рассказывал, как на бдении он разделывал нежить, как можно мельче, и тогда она умрет.
Принц островов тоже много что знал об одушевленных и поднятых существах, но даже вблизи у этого не обнаружилось ничего похожего на уязвимое место. Он все же попробовал разделать это помельче, может будет лучше гореть. Заклинание размазало кусок твари по стене, хамалани вжался в противоположный сарай, присев на своем шатком насесте и инстинктивно прикрыв рукавом лицо, ошметки полетели во все стороны, подумалось о Нортвине, который мог бы, наверно, сказать, куда бить, чтоб не вот так, а аккуратно.
Толку все равно оказалось мало, куски плюхнулись обратно и благополучно воссоединились.
- И кому пришло в голову поднять грязь... - тихонько пробормотал себе под нос, зато придумал, что с этим делать, может просто нужно было вот так, несколько секунд в подобии уединения, чтоб начать думать о делах, а не только о старой обиде.
Бросил сгусток огня в сарай, откуда тварь выползла, чтоб прикинуть все окончательно, так же легко, как спрыгивал, вернулся обратно на крышу, снес прямо на тварь мешающий кусок навеса, гореть будет лучше, убедился что Солейн в растекшейся дряни уже не стоит, после чего на жижу, и соседний сарай упала огненная сеть. Устроился на самом краю, словно опасался, что одной сети не хватит, на нем самом не было ни следа черной жижи, а вот рыжий похоже вляпался основательно.
Амулет стал снова не более чем симпатичной вещицей, больше в нем не было надобности.
Тварь стала медленно высыхать, как грязь на солнце, будто бы ворочаясь под своим покрывалом, словно ей было очень больно, и теперь даже если священник перестанет молиться, уже не поползет никуда. Воняло от умирающего существа крайне мерзко, хамалани никогда не думал, что существо поднятое может быть настолько отвратительным. Сарай напротив поддался огню куда лучше, не прошло и минуты как начал гореть, по перекрытым навесами проходам пополз дым, черный и вонючий, в сараях валялось много хлама, но основную ноту похоже добавляла именно усыхающая пакость. От жара пламени начали сохнуть губы, тварь уже явно никуда не денется, а вот крыша рано или поздно провалится. Принц отступил назад.
- Все, само догорит. Уходим. Сол, ты как?
Просчитывай все на тридцать секунд вперед.