Re: «Глаза в глаза» - 4 день I дюжины Луны Звездопадов, 1024 год
- Что ж, господа, присаживайтесь, - она кивнула на кресла. - Я с удовольствием поспособствую установлению правды, закона и справедливости, настолько, насколько это будет в моих силах.
Она удивилась, но не возмутилась и не испугалась, но и не подала вида. Солейн Мордрейк прекрасно знал, как эта женщина умеет владеть собой в абсолютно любой, даже самой сложной ситуации. Ребенок владел собой значительно хуже, он побледнел, услышав об убийстве и посмотрел на высокого Старшего с тем странным чувством во взгляде, когда мальчик понимает, что не сможет противопоставить ровным счетом ничего этим мужчинам, но точно знает, что будет защищать мать до последней капли крови, если понадобиться.
- Мастер Элайн, - по виду Мордрейка было заметно, что он практически стыдился этой своей роли, хотя поехать к баронессе было его идеей, с каждым шагом по ее дому и с каждым взглядом на ее сына, он разуверялся, что она имеет к этой истории хоть какое-нибудь отношение. - Простите нас за эту наглость, но мы хотели бы, чтобы вы поехали с нами к моему дяде - отцу Ольдрену, - он не стал говорить "к Великому Инквизитору", это было с одной стороны и так понятно, с другой уточнение "к моему дяде" говорило о том, что их действия носят исключительно частный характер. - Он сможет засвидетельствовать и наши, и ваши слова. И полностью оправдать вас.
- Оправдать меня?.. - она позволила себе приподнять бровь и перевести взгляд с молодого священника, которого знала с молодых ногтей, на принца, с которым танцевала на балу. - Я так понимаю, что у меня нет возможности отказаться?.. - она не знала, на что пойдет эта троица в поисках своей правды и справедливости.
Нортвин фон Линс пылал праведным гневом почти в прямом смысле этого слова. Солейн почти стеснялся, если он это вообще умел. Принц был спокоен, но можно было не сомневаться, будь она действительно в чем-то виновата и захоти бежать, от него ей не отбиться, даже при учете всех ее артефактов, умений и опыта.
- Поймите, мадонна, - тетя Элли умела сделать стыдно даже ему, поэтому Мордрейку стало неуютно. - В этом городе свидетели, что виновные в чем-то, что невиновные, как-то подозрительно часто умирают. Мы не хотим, чтобы это произошло с вами.
- Хорошо, молодые люди, - она усмехнулась. - Я поеду с вами. Илберт, ты поедешь в Замок Рассвета. К ее высочеству Рэйне, и пробудешь там, пока я не вернусь, - она повернулась к сыну и наткнулась на этот обжигающий яростью взгляд черных глаз. - Передашь ей от меня записку.
Она обернулась к столу и стала что-то быстро писать на листе бумаги.
Я, как дитя, играю пустотой,
Струящейся за каждою чертой,
За каждой гранью зримого пространства.